Новости

1 (из книги) 247-48; 151.

2 Гений "свободной беседы". Парадоксальность этих определений.

3 Из статьи Непомнящего. Из моей статьи 13-19.

4 Тогда Просвещение - средство к пользе.

5 Скептицизм - первый шаг в образование ума. Нет тонкости у гения. Отсечение идеи прогресса и "восхождения".

6 Смысл Просвещения - свой язык…Поэзия - проза - метафизика.

7 Ср. Дидро.

8 Пушкин "Эхо…"

9 Из статьи о Пушкине Ал. Кушнера ("Н.М." 1987. №1):

"Каких только задач мы ни ставим перед поэзией: она должна и воспитывать читателя, и вести его за собой, и бичевать недостатки, и бороться со всем устаревшим и отжившим, и реалистически отражать, и откликаться, и призывать, и служить, и воспевать… Но забываем самое главное. Поэзия - это наша память о том, какая бывает жизнь в лучшие ее мгновения. Поэзия - аккумулятор счастья, сгусток энергии, ее накопитель. Эту энергию поэт вложил в стихи, ее-то мы получаем спустя много лет из стихотворных строк. Вот и кажется, что закон природы - сохранения энергии - распространяется и на искусство, как бы еще одно подтверждение их кровного родства…

… И какую же пользу можем мы извлечь из пушкинских строк, какую выгоду?

Почему, когда вкушаю

Быстрый обморок любви -

- эти головокружительные строки из его лирических стихов, что

они дарят нам кроме поэтической радости?

… Пушкин "Медного всадника" и Пушкин "Домика в Коломне" - это один и тот же Пушкин, - не проповедник, не воспитатель, не обличитель, не общественный или государственный деятель, а поэт". (Не солидаризроваться с Уваровым - "писать стишки еще не значит совершать великое поприще").

Из статьи А. Кушнера. "Поэзия внушает нам ощущение свободы еще потому, что не работает на готовых формулах и положениях, что каждый раз в данном конкретном стихотворении происходит постижение жизни, которое может быть опровергнуто в соседнем стихотворении." (… забвение близкого человека - незабвенность, "Что дружба - легкий пыл похмелья" - "Печален я со мною друга нет…" "Поэт, Не дорожи любовию народной" - "И долго буду тем любезен я народу"… противоречия "Памятника"… См.). (Эти выдержки из статьи Кушнера и комментарии выписаны на маленьких листочках и приклеены к тексту. - сост.)

10 "Неверие…" и вечность мгновения (преходящего и - вечного). Цитата из Баратынского и Пушкин. Письмо Плетневу. "Онегин", 8-я глава. Ср. Ю.М. Лотман об "Евгении Онегине". "Смешон и ветренный старик, смешон и юноша степенный…"

11 Цитаты из Л. Гинзбург.

12 Ср. "Салоны" и "Племянник Рамо".

13 Из "Дидро и Кант" с. 238. Две закраины просвещенного вкуса: а. широкий образ мыслей; б. идея возвышенного. Ср. Пушкин.

14 Письмо Чаадаеву. О Ст. Разине (его поэтическое лицо). О "Четьи-Минеи". "Только революционная голова…"

15 Весна 1824.

"Читая Шекспира и Библию, святой дух иногда мне по сердцу, но предпочитаю Гете и Шекспира. Ты хочешь знать, что я делаю - пишу пестрые строфы романтической поэмы и беру уроки чистого афеизма. Здесь англичанин, глухой философ, единственный умный афей, которого я еще встретил. Он исписал листов 1000, чтобы доказать (что невозможно существование разумного Творца и правителя), мимоходом уничтожая слабые доказательства бессмертия души. Система не столь утешительна, как думают, но к несчастию более всего правдоподобная".

Плетневу. 22 июля 1831.

"Опять хандришь. Эй, смотри, - хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер, погоди - умрет и Жуковский, умрем и мы. Но жизнь все еще богата; мы встретим еще новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жены наши - старые хрычовки, детки будут славные, молодые, веселые ребята, мальчики станут повесничать, а девочки сентиментальничать; а нам то и любо. Вздор, душа моя, не хандри - холера на днях пройдет, были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы". (Выписки из писем Плетневу и Вяземскому сделаны на отдельных листках и подклеены к тексту - сост.).

16 О. Мандельштам. Слово и культура. Советский писатель. 1987. С. 95.

17 Кант, Соч.,т.6, с.27-35.

18 Культура Просвещения - одновременно внутри (Пушкин, Моцарт) и внеПросвещения (его идей).

19 И - русская жизнь - глазами француза. Двойное отстранение.

20 На грани культур!

21 См. Кант - способность эстетического суждения и гений.

22 Ср. телевизионное выступление Непомнящего.

23 Вольтер - попытка создать поэзию Просвещения. Радищев - попытка подключить [идеи Просвещения] к России.

24 О, сколько нам открытий чудных…

25 Ср. "любомудры", Киреевский.

26Воспоминания духовного детства - <источник?> отступлений.

27 "Дидро и Кант". Из "Салонов", из "Племянника Рамо".

28 Искусство воображения и континуум воспоминаний (смысл Моцарта в поэтике Пушкина).

29 Для Пушкина не один момент смерти (исповедь, Средневековье), но каждое мгновение - в преображении воспоминания - бесконечно важно, непреходящее (коль скоро прошло…), вечно. Сопряжение этих вечных и исчезающих (увы, навсегда!) мгновений, средоточий жизни дает континуум (одновременный) жизни - биографии - романа - "дефиса" (1799 - 1837…)

Для Пушкина существенна именно одновременность всех воспоминаний и - NB! - всех возрастов жизни, их одновременное сопряжение. И - сопряжение разных смыслов жизни и поэтических стилей. И - одиночество в их промежутке… Ср. заметки Лидии Гинзбург… Не только - как у Баратынского - два встречных движения: от старца - к юноше; от подростка - к старику…, но их эхо, перекличка (воспоминание!), мучительное и радостное соединение в этот момент (когда вспоминанию и воображаю: "Грядущей смерти годовщину меж них стараясь угадать…"). Вся жизньодновременно континуум и это мгновение (в "режиме" воспоминания) - также одновременно континуум.

30 Вспомнить старый текст ("Дидро и Кант…"). Из Дидро <нрзб>. Континуум воспоминаний.

Особая роль "субъекта культуры" - знатока, как он фиксируется в произведении (!) культуры?! (приписано на полях - сост.)

31 Ср. Мандельштам.

32 Выдержки из "Евгения Онегина" - снова 10 (15).

33 16-17.

34 Как "преодолевается" здравый смысл.

35 Прочесть

36 Ср. "Неверие" (1823).

37 К теме французского Просвещения - Пушкин (преображение в поэтику) - поэтика здравого смысла:

"Все проходит…"

"Всему своя пора…"

"Так надо жить…"

Дидро (стиль игры воображения перед картинами (в Салонах…) и - конспективность прозы Пушкина. Особо ср. "Племянник Рамо"… (Здравый смысл, сентиментальность и т.д., но - отстранено воспринятый, и отстранено изображенный, - как укол воображению…) NB!

38 Ср. Просвещение.

39 Пушкин. 3т. стр. 95 и 335.

40 NB Пушкин!

41 Письмо Чаадаеву - по поводу "Философического письма" в "Телескопе", № 15. 1836 год. Предназначение - жертвуя собой спасти христианскую цивилизацию - от монголо-татарского ига. И - века отсталости. Источник - "нечист"?… Ну, и что ж, и Христос - еврей… У нас есть история. Петр Великий - один всемирная история. Но не вне Европы. Особенно, неповторимо, да! - но ее часть… Беда православного духовенства - с бородой - не могут быть приняты в порядочном обществе… Коренная беда - нет общественного мнения. - Презрение к человеческой мысли и достоинству…(На приклеенном листке - сост.)

42 Обратить внимание - письмо Пушкина Чаадаеву.

43 Сама идея просвещения наиболее антипоэтична, наиболее противостоит поэзии (здравый смысл).

44 Без одинокой внутренней, тайной свободы (независимость, достоинство) нет ни просвещения, ни поэтической свободы. (На полях - сост.)

Два "эссе": письмо Плетневу и письмо Вяземскому (о глухом афее).

"… В…веселых истинах здравого смысла, перед которым мы так грешны, можно поклясться веселым именем Пушкина" (Курсив Библера - сост.). (Блок. Речь о назначении поэта).

"Пушкин, тайную свободу / Пели мы вослед тебе. / Дай нам руку в непогоду, / Помоги в немой борьбе." (Блок.)

Просвещение (Французская революция)Окт. 1836

"Игралища таинственной игры,

Металися смущенные народы;

И высились и падали цари;

И кровь людей то славы, то свободы,

То гордости багрила алтари…"

Пушкинславы … "и славен буду я, доколь в подлунном мире…"

свободы… "по прихоти своей скитаться здесь и там, дивясь…"

гордости… "Холопом ниже у господа бога быть не могу". Независимость.

45варварство, природа

46Трагическое недоумение

47 (Кушнер)

Читатель, зритель какавтор - ср. Дидро.

48 8-я глава "Онегина". Ср. Ю. Лотман.

49 Как преодолевается внеисторизм и прогрессизм Просвещения

50 Дидро - на полотне, как в уме.

Ср. Дидро - как де<лать?> - в уме - картины…

51 Сделать историю поэтичной.

52 Ср. Кант.

53"Западноевропейская художественная XVIII века", с.247-248

54 Великая мысль просвещенного вкуса . Воспоминание.

NB: Два эссе в письмах:

1. Письмо Вяземскому об "Онегине", Библии, англичанине афее…

2. Письмо Плетневу о круге жизни. (Приписано от руки внизу страницы - сост.)

55 Петр и - русская интеллигенция.

56Собственной территории не имеющая.

57 Культура Просвещения - еще одно окно в культуру "вообще" (ответ на вопрос, что есть культура…)

58 "…из тьмы лесов, из топи блат…"

Культура в собственном смысле слова - "перекати-поле", цивилизация, растущая "корнями вверх…"

59Познание (чистый разум)

Желание (практический разум)

Удовольствие (способность суждения) (текст на маленьком листочке, приклеенном к странице - сост.)

i Ср. запись из "Заметок впрок" - с. 000.

ii Библером выписана большая цитата из статьи Баратынского "О заблуждениях и истине". Приведем ее.

"Мы называем старость временем благоразумия и мудрости. Но положим, что она же со всею своею опытностью будет первым периодом нашей жизни, что за нею последует мужество, юность, наконец, и детство. Старец, чувствуя новую жизнь, проливающуюся в его сердце, новые ясные мысли, которые мало-помалу освежают его голову и разглаживают морщины на челе его, - не заключит ли довольно правдоподобно, что существо его начинает усовершенствоваться? Он слышит голос славы и честолюбия, летит на поле брани, спешит в совет к согражданам; он снова знакомится с прежними мечтами и думает: я опровергал рассудком то, что теперь ясно понимаю посредством страстей и воображения; я заблуждался, но время открывает истину. - Приходит и пора любви; он видит прекрасную женщину и удивляется, что до сих пор не примечал, что существуют женщины; он во многих предметах усматривает то, что не усматривал до последней минуты. <…> Наконец, в детстве, пуская мыльные пузырпи, он скажет, увидя за книгою старика - нового жителя мира: посмотри, это гораздо полезнее твоей книги.

В заключениях чудака, переходящего от старости к детству, вы найдете почти больше логики, нежели в заключениях отрока, переходящего от детства к старости." - Е. Баратынский. Стихотворения. Проза. Письма. М. 1983. С. 159. Курсив принадлежит Библеру.

iii Это письмо цитировано на с. 000.

iv Написан от руки на обороте предыдущих "Заметок".

v Текст Баратынского приведен выше. Приведем сделанные Библером выписки из Герцена и Ходасевича.

"[Жизнь] ничего личного, индивидуального не готовит впрок, она всякий раз изливается в настоящую минуту и, наделяя людей способностью наслаждения насколько можно, не страхует ни жизни, ни наслаждения, не отвечает за их продолжение. В этом беспрерывном движении всего живого, в этих повсюдных переменах природа обновляется, живет, ими она вечно молода. Оттого каждый исторический миг полон, замкнут по-своему, как всякий год с весной и летом, с зимой и осенью, с бурей и хорошей погодой. Оттого каждый период нов, свеж, исполнен своих надежд, сам в себе носит свое благо и свою скорбь, настоящее принадлежит ему, но людям этого мало, ключ им хочется, чтобы и будущее их было <…> Для меня легче жить, а следственно и историю считать за достигнутую цель, нежели за средство достижения.

- То есть, просто, цель природы и истории - мы с вами?..

- Отчасти, да плюс настоящее всего существующего; тут все входит: и наследие всех прошлых усилий, и зародыши всего, что будет; вдохновение артиста, и энергия гражданина, и наслаждение юноши, который в этот миг пробирается где-нибудь к заветной беседке, где его ждет подруга, робкая и отдающаяся вся настоящему, не думающая ни о будущем, ни о цели… и веселье рыбы, которая плещется вот на месячном свете… и гармония всей солнечной системы… словом, как после феодальных титулов, я смело могу поставить три "и прочая… и прочая…" ( Герцен А.И. С того берега. Перед грозой.) См.: Герцен А.И. Собр. Соч. в 8-ми томах. Т. 3. С. 248-249.

"Он [Пушкин] передает свою мысль такой, какой она возникает у него в уме. Подобно всем великим поэтам он всегда на уровне своего читателя; он растет, становится мрачным, грозным, трагичным; стих его шумит, как море, как лес, волнуемый бурею, но в то же время он ясен, светел, сверкающ, жаждет наслаждений, сердечных волнений. Везде русский поэт реален, - в нем нет ничего болезненного, ничего от того преувеличенного патологического психологизма, от того абстрактного христианского спиритуализма, которые так часто встречаются у немецких поэтов <…> Природа Пушкина была панетеистическая, эпикурейская - греческих поэтов, но в его душе был еще и элемент вполне современный. Углубляясь в себя, он находил в недрах души горькую дума Байрона, едкую иронию нашего века <…> Пушкин - до глубины души русский, и русский петербургского периода <…> Пушкин, поэт по преимуществу, сосредоточился на своем лиризме; его лирические произведения представляют собой фазы его жизни, биографию его души; в них находишь следы всего, что волновало эту пламенную душу: истину и заблуждение, мимолетное, преходящее увлечение и глубокие, неизменные симпатии…" - Герцен. О развитии революционных идей в России. Литература и общественное мнение после 14 декабря 1825 года. - Там же, с. 422-424.

"Искусство не брезгливо, оно все может изобразить, ставя на всем неизгладимую печать дара духа изящного и бескорыстно поднимая в уровень Мадонн и полубогов всякую случайность бытия, всякий звук и всякую форму: сонную лужу под деревом, вспорхнувшую птицу, лошадь на водопое, нищего мальчика, сожженного солнцем." - Концы и начала. Письмо первое. - Герцен А.И. Собр. Соч., т. 8. С. 80.

"Будучи продуктом необходимости физиологической и необходимости исторической, индивид стремится утвердить свое бытие между двумя небытиями своего существования - небытием до рпождения и небытием после смерти. Развиваясь по законам самой роковой необходимости, он постоянно полагает себя на этом пути свободным <…> Остается еще анализировать идею свободы как феноменальную необходимость человеческого разума, как психологическую реальность…" - Письмо к А.А. Герцену. 1868. // Герцен А.И. Избранные философские произведения. Т. II. 1946 г. С. 282-283.

"…Пушкин с проникновенностью гениального художника умел показать читателю темную сторону души некоторых своих героев. Но всегда между читателем и героем проводил он неуловимую, но непереступаемую черту, нечто вроде рампы, отделяющую актера от зрителя. Герой оставался по одну сторону этой черты, читатель - по другую. И зло и добро были для Пушкина составными частями того прекрасного, что зовется миром. Поэт, как летописец, добру и злу "внимал равнодушно", памятуя, что "прекрасное должно быть величаво"." - В. Ходасевич. Из статьи "Фрагменты о Лермонтове. Огонек. 1987 № 6. С. 19.

"Чтобы понять и оценить деяния поэта, должно понять и изучить его личность. Для этого опять-таки должно знать о нем все, или хотя бы максимум возможного: происхождение, традиции, наследственность, образование, среда, случайности личной жизни, литературные влияния, общественные и политические обстоятельства, среди которых он жил. И вот все, что останется необъяснимым, неповторимым даже при условии, что все прочее будет повторено, и есть личность. То необъяснимое и чудесное, что рознит человека от человека, поэта от поэта." - В. Ходасевич. Из конспекта лекций о Пушкине. Бумаги Ходасевича. Огонек. 1987 № 6.

Цитаты даны в библеровской вольной редакции (расхождения с оригиналами невелики), курсив принадлежит Библеру.

Какой именно текст Пастернака имеется в виду, установить не удалось.

vi В статье "Цивилизация и культура" В.Б. пишет, что в России "в последние столетия развивается очень уточненная культура на грани с другими отрогами и средоточиями европейской западной культуры, но, вместе с тем, цивилизация, - социум бюргера, "нормального человека", частного лица, - не развивалась вообще или развивалась крайне замедленно." Уточняя этот тезис в конце статьи, он показывает, что русская культура все же развивалась "хотя на очень тонкой, но существенной цивилизационной прокладке. Это был "Невский проспект XIX века", петербургский период развития русской… культуры…" - См.: НГЛК. С.295-296, 303-304.

vii "Эссе" здесь и в других местах названы письма Пушкина к Плетневу (июль 1831 г.) и к Вяземскому (весна 1824 г.). См. С. 000. Библер вслед за многими исследователями (начиная с Ю.Н. Тынянова, см.: Литературный факт / Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С.255-269) считал, что пушкинские письма во многом построены как художественные тексты и их нельзя рассматривать только как бытовые письма. Ср. близкое мнение Ю.М. Лотмана о том, что дружеские письма Пушкина порой становились черновиками, школой прозы. См. Лотман Ю.М. Пушкин. Очерк творчества. / Лотман Ю.М. Пушкин. Спб.1995. С. 188. См. также статью Л.Я. Гинзбург «Эвфемизмы высокого» о дружеском письме людей пушкинского круга как особом жанре прозы - Гинзбург Л.Я. Претворение опыта. Рига. 1991. С.203-213.:

viii Указаны первая и последние страницы статьи "Век Просвещения…". В дальнейшем, говоря об этой своей статье, Библер указывает страницы по этому изданию.

ix Страницы заметки о статье В. Непомнящего из "Заметок впрок". См. с. 000.

x Относящиеся сюда выдержки см. на с. 000.

xi Судя по следующим текстам, можно предположить, что здесь описка и имеется в виду гений будущей поэзии. См. о предсказании Пушкина о будущем гении с. 000.

xii Подробно о скептицизме, тонкости и гении см. с.000 и прим. 000.

xiii Выдержку см. на с. 000.

xiv "Неверие" - см. прим. 000. Цитату из Баратынского см. выше. Приведем сделанную Библером выписку из Лотмана:

"Обрывая роман как бы на полуслове, Пушкин психологически завершил его обращением ко времени началаработы над первой главой, воскрешая атмосферу тех лет. Такое обращение не только перекликалось с творчеством Пушкина южного периода, но и было контрастно с началом восьмой главы, где раскрывалась тема эволюции автора и его поэзии (Музы) <…> Читатель получал (с учетом "Путешествия Онегина" как бы два варианта итога авторской мысли: заключение восьмой главы (и романа в целом) утверждало непреходящую ценность жизненного опыта и творчества ранней молодости - "Путешествие говорило противоположное" (иные нужны мне картины:/ люблю песчаный косогор,/ перед избушкой две рябины,/ калитку, сломанный забор…)." - Лотман Ю.М. Роман Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий. Л. 1980. С. Рядом с выдержкой Библером приписано: взаимный дополнительный смысловой отсвет.

Библером процитирована строчка из ст. Пушкина "К Каверину" (1817 г.)

xv Мы не нашли среди бумаг Библера выписанных цитат из Л.Я. Гизбург. Судя по закладкам и пометкам, сделанным Библером в принадлежавших ему книгах, он мог иметь в виду следующие места:

В статье "Пушкин и проблема реализма" Гинзбург пишет: "Пушкин принадлежал молодой культуре, которая именно в силу своей молодости была очень емкой. Почти одновременно она осваивала явления, возникавшие на разных этапах европейской культурной жизни <…> Пушкин, с его всеобъемлемостью, не мог пройти мимо решающих фактов мировой культуры." - Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л. 1987. С. 66. В статье "Об историзме и культурности" Гинзбург указывает, что многие исследователи "писали о пушкинском чувстве стилей, об обращении Пушкина к разным культурам, многообразном использовании стилей, в том числе узнаваемых современниками стилей отдельных писателей", и убедительно демонстрирует это на примере ст. "Зимнее утро". "… В последних стихах разрешается все это глубинное, сложное сплетение разных стилей и тональностей стихотворения, казалось бы хрестоматийно ясного. Батюшков, Жуковский, "фламандщина", высокая элегия - все вмещено единым лирическим событием." - Там же. С. 98-100. Выделенные курсивом слова подчеркнуты Библером.

xvi Выдержки из "Салонов" и "Племянника Рамо" см. с. 000.

xvii Ср. соображения Лотмана о диалоге историка и поэта в поэмах Пушкина. См.: К структуре диалогического текста в поэмах Пушкина // Лотман. Указ. соч. С.230-236.

xviii Выписки из письма Чаадаеву см. в прим. 000.

- "Стенька Разин - единственной поэтическое лицо русской истории" (из письма брату. 1824 г.) - Пушкин, ПСС. т. 10. с. 108. Дальше мы, приводя пушкинские тексты, ссылаемся на это издание, указывая том и страницу.

"Предания русские ничуть не уступают в фантастической поэзии преданиям ирландским и германским. Если все еще его (Жуковского) несет вдохновением, то присоветуй ему читать Четь-Минею, особенно легенды о Киевских чудотворцах; прелесть простоты и вымысла." (Из письма Плетневу. Апрель 1831). - Т. 10. С. 347. Курсив В.Б.

"… Только революционная голова, подобная Орлову, или Пестелю может любить Россию так, как писатель любит свой родной язык…" (1822) - Мы не нашли такой фразы у Пушкина. Ср.: "Только революционная голова, подобная Мирабо и Петру, может любить Россию, так, как писатель только может любить ее язык. " - В заметках от 1823 г. - Т.7. С.512.

xix В статье М. Кагана показывается, что основное настроение пушкинских поэм - трагическое недоумение. "Медный всадник" в статье не анализируется, однако Библер полагал, что трагическое недоумение характерно и для этой поэмы. См.: Каган М. О пушкинских поэмах // В мире Пушкина. М., 1974. С.85-119

xx Цитата из письма П. Вяземскому от 1.9.1828 г. - Т. 10. с. 251. Курсив В.Б.

xxi Названа строчка из ст. Блока "Пушкинскому дому". Цитата из Блока см. с. 000.

xxii "Сокроюсь с тайною свободой…" - из ст. "Орлову" (1819 г.)

xxiii Мандельштам цитирует ст. Пушкина "К вельможе" (1830 г.)

xxiv По-видимому, описка; вероятно, имеется в виду сделанная В.Б. выдержка со с. 78 и сл. указ. книги Мандельштама: "ВосемнацатыйВосемнадцатый век похож на озеро с высохшим дном: ни глубины, ни влаги, - все подводное оказалось на поверхности. Людям самим было страшно от прозрачности и пустоты понятий. La Verite, la Liberte, la Nature, la Deite, особенно la Vertu вызывают почти обморочное головокружение мысли, как прозрачные, пустые омуты. Этот век, который вынужден был ходить по морскому дну, как по паркету - обернулся веком морали по преимуществу. Самым тривиальным нравственным истинам изумлялись как редким морским раковинам <…>. Опустошенное сознанье никак не могло выкормить идею долга <…> Век Разума [является] прямым наследником схоластики со своим рационализмом, аллегорическим мышлением, персонификацией идей, совершенно во вкусе старофранцузской поэтики <…> Музам было невесело около разума <…> Все живое и здоровое уходило в безделушки <…>

Поэтический путь Шенье, это - уход, почти бегство от "великих принципов" к живой воде поэзии, совсем не к античному, а к вполне современному миропониманию <…>

Зыбкость соотношений отдельных частей речи, их плавкость …при абсолютной ясности и прозрачности синтаксиса чрезвычайно характерны для стиля Шенье." - Мандельштам О. О поэзии. Л. 1928. С. 78-81.

xxv У Канта - скучным.

xxvi См.: Кант. Сочинения в 6-ти томах. Т.6. М., 1966. С. 25 -29. 33. Цитаты из Канта даются в Библеровской редакции, с сохранением добавленных Библером курсивов.

xxvii Ср., например, этот поворот просвещения у Дидро: "[Идеальный образец] создают в течениеи некоего времени ум, характер, вкус народа, века, школы <…> идеальный образец красоты, правдивая линия прерывается, теряется, и, может быть, полностью будет вновь обретена народом только через возврат к состоянию варварства, ибо только в этом положении люди, убежденные в своем невежестве, могут решиться на медленность поисков наощупьна ощупь; остальные остаются посредственностями именно потому, что они рождаются, так сказать, учеными." - Дидро. Салоны. С. 131.

xxviii См., напр. Т.7.С.57 ("Отрывки из писем, мысли и замечания").

xxix Ср. сделанные Библером выдержки из "Критики способности суждения" (в скобках указываются страницы по изд.: Кант И. Собр. Соч. Т. 5.): "Искусством по праву следовало бы назвать только созидание через свободу, то есть через произвол, который полагает в основу своей деятельности разум." (318). Дух, оживляющий принцип (в искусстве) "есть ничто иное, как способность изображения эстетических идей; под эстетической идеей я понимаю то представление воображения, которое дает повод (импульс) много думать, причем, однако, никакая определенная мысль, то есть никакое понятие, не может быть адекватным ему и, следовательно, никакой язык не может полностью достигнуть его, сделать его понятным… Такая идея противоположна идее разума, которая, наоборот, есть понятие, которому никакое созерцание не может быть адекватным." (с.330). Произведения искусства "дают нам возможность мыслить больше, чем может быть выражено в понятии, определяемоенным словом, и дают эстетическую идею, которая … служит для того, чтобы оживить душу..." (332.) См. полное определение на с. 333. Роль воображения, ср. Пушкин - роль воспоминания!!! "Итак, способности [души, соединение] которых (в определенном соотношении) составляет гений, есть воображение и рассудок. Но так как в применении к познанию воображение подчинено рассудку,…атак в эстетическом отношении,. Ннаоборот, оно должно давать материал, богатый содержанием, но неразвитый материал для рассудка, который он применяет субъективно, для оживления самих познавательных способностей..." (333-334). Фраза заканчивается так: "... то гений состоит. собственно, в удачном соотношении [способностей]..., в [способности] находить для данного понятия идеи и, с другой стороны, подбирать для этих идей выражение, посредством которого вызванное этим субъективное расположение души как сопутствующее понятию может быть сообщено другим." - с. 334.

xxx См. с. 000.

xxxi Здесь и дальше указаны страницы "ВВек Прсвещ.ения…".

xxxii В конце статьи "ВП" Библер показывает, как парадоксы способности суждения и просвещенного вкуса "упрямо провоцируют выходы за пределы беспристрастности - в поэтический пафос, за грань вкуса - в безграничность гения." - ВП. С. 247.

xxxiii См. в "Заметках…", с. 000.

xxxiv Этими номерами помечены следующие сделанные Библером на отдельных карточках выдержки из Пушкина.

(1) "Сын Мома и Миневры, /Фернейский злой крикун, /Поэт в поэтах первый, /Ты здесь, седой шалун! /Он Фебом был воспитан,/ Издетства стал пиит; /Всех больше перечитан, /Всех менее томит;/ Соперник Эврипида, /Эраты нежный друг,/ Арьоста, Тасса внук - /Скажу ль?.. отец Кандида - /Он все; везде велик/ Единственный старик!.." (Из ст. "Городок", 1815 г.). Рядом с цитатой от руки приписано: ирония и скепсис - первая форма отстранения.

(2) "Так, цензор мученик; порой захочет он /Ум чтеньем освежить; Руссо, Вольтер, Бюффон, /Державин, Карамзин манят его желанье,/ А должен посвятить бесплодное вниманье /На бредни…" (Из "Послания цензору", 1822 г.)

Названы стихотворения "Андрей Шенье" и "Начало I песни "Девственницы" (1925 г.). На обороте от руки выписана фраза из письма Вяземскому от мая 1825 г., которую мы приводим в следующем примечании. Из "Начала I песни "Девственницы" Библером выписаны (и выделены курсивом) следующие строки: "О ты, певец сей чудотворнрй девы, /Седой певец, чьи хриплые напевы, /Нестройный ум и бестолковый вкус/В былые дни бесили нежных муз,/ Хотел бы ты, о стихотворец хилый,/ Почтить меня скрыпицею своей, /Да не хочу. Отдай ее, мой милый, /Кому-нибудь их модных рифмачей." Библером подчеркнуты выделенные курсивом строки. По-видимому, он считал их относящимися к Вольтеру, однако комментаторы ПСС Пушкина (Б.В. Томашевский и др.) указывают, что имеется в виду Ж. Шаплен, автор слабой поэмы об Иоанне д’Арк "Последний из свойственников Иоанны д’Арк".

(3) "Как можно в статье о русской словесности забыть Радищева. Кого же мы будем помнить? Это умолчание непростительно…" (Из письма Бестужеву, 1823 г.) - т.10, с. 61.

(4) "Вослед Радищеву восславил я свободу…" (Вариант строчки стихотворения "Я памятник себе воздвиг", 1836 г.)

xxxv Рядом со следующими ниже пунктами плана от руки проставлены номера (5-9; мы приводим их в скобках), которые, по-видимому, отсылают к пронумерованным карточкам с выдержками и пометками. Большую их часть мы приводим целиком или частично в следующих примечаниях; к остальным отсылаем читателя.

xxxvi (5) О различии классицизма и романтизма: "Если вместо формы стихотворения будем брать за основание только дух, в котором оно написано, то никогда не выпутаемся из определений. <...> К роду классическому должны быть отнесены те формы стихотворений, которые были известны грекам и римлянам (эпопея, поэма дидактическая, комедия, ода, эклога, элегия, эпиграмма и басня). Какие же роды стихотворений следует отнести к поэзии романтической? Все те, которые были неизвестны древним и те, в коих прежние формы изменились или были заменены другими <...> Поэзия проснулась под небом полуденной Франции - рифма отозвалась в романском языке и новое украшение стиха… имело сильное влияние на словесность новейших народов. Ухо образовалось удвоенным повторением звуков <...> Трубадуры играли рифмою, изобретали для нее всевозможные изменения стихов, придумали самые затруднительные формы - явились virlet, баллада, рондо, сонет и проч. {Затем о возникновении жеманства, о влиянии нашествия мавров и крестовых походов.} Мавры внушили ей исступление и нежность любви… Рыцари сообщили ей свою набожность и простодушие…{Далее - о влиянии Италии и ее поэтических форм, Англии (трагедия), Германии.} Сия ложноклассическая поэзия, образованная в передней…" ("О поэзии классической и романтической. 1825 г.") - Т.7 С. 33-36. Курсив в словах форма и духПушкина. Последней процитированной фразе предшествует: "Во Франции просвещение застало поэзию в ребячестве, без всякого направления, без всякой силы. Образованные умы справедливо признали ее ничтожность и обратили ее к древним образцам. Буало обнародовал свой Коран - и французская словесность ему покорилась."

"В начале 18-го столетия французская литература обладала Европой. Она должна была иметь на Россию долгое и решительное влияние. Прежде всего надлежит нам ее исследовать.

Рассмотря бесчисленное множество мелких стихотворений, баллад, рондо, вирле, сонетов, фаблио, мистерий, коими наводнена была Франция в начале 17-го столетия, нельзя не признаться в бесплодной ничтожности сего мнимого изобилия <...> Проза уже имела решительный перевес. Скептик Монтань и циник Рабле были современниками Тассу. Люди, одаренные талантом, будучи поражены ничтожностью и, надобно сказать, подлостью французского стихотворста, вздумали, что скудость языка была тому причиною, и стали стараться пересоздать его по образцу древнего греческого <...> Вдруг явилась группа истино-великих писателей, покрывших таким блеском конец XVIII века <...> Корнель, Буало, Расин, Молиер, Лафонтен, Паскаль, Боссюет, Фенелон. И владычество их над умами просвещенного мирагораздо легче объясняется, нежели их неожиданное пришествие…"

О старании приноровиться к господствующему вкусу (передней, или черни) и далее… "Ни один из французских поэтов не дерзнул быть самобытным, ни один, подобно Мильтону, не отрекся от современной славы.

XVIII век. - Дух порицания начал проявляться во Франции. Умы, пренебрегая цветы словесности и благородные игры воображения, готовились к роковому предназначению XVIII века.

Ничто не могло быть противуположнее поэзии, как та философия, которой XVIII век дал свое имя. Она была направлена противу господствовавшей религии, вечного источника поэзии у всех народов, и любимым орудием ее была ирония холодная и осторожная и насмешка бешеная и площадная. Вольтер, великан сей эпохи, овладел и стихами, как важной отраслию умственной деятельности человека <...> Он наводнил Париж прелестными безделками, в которых философия говорила общепонятным и шутливым языком, одною рифмою и метром отличавшимся от прозы. И эта легкость казалась верхом поэзии. Наконец и он однажды в старости становится поэтом, когда весь его разрушительный гений со всею свободою излился в цинической поэме, где все высокие чувства, драгоценные человечеству, были принесены в жертву демону смеха и иронии, греческая древность осмеяна, святыни обоих заветов поруганы…

Влияние Вольтера было неимоверно <...> Все возвышенные умы следуют за Вольтером. Задумчивый Руссо провозглашает себя его учеником; пылкий Дидерот есть самый ревностный из его апостолов. Англия в лице Юма и Гиббона приветствует энциклопедию <...> Наконец Вольтер умирает, в восторге благословляя внука Франклина - и приветствуя Новый свет словами, дотоле неслыханными. Смерть Вольтера не останавливает потока <...> Бомарше влечет на сцену, раздевает донага и терзает все, что еще почитается неприкосновенным. Старая монархия хохочет и рукоплещет. Общество созрело для великого разрушения. Все еще спокойно, но уже голос молодого Мирабо, подобно отдаленной буре, глухо гремит из глубины темниц, по которым он скитается. Европа, оглушенная, очарованная славою французских писателей, преклоняет к ним подобострастное внимание… Поэзия (в Англии -В.Б.) становится суха и ничтожна, как во Франции, Ричардсон, Фильдинг и Стерн поддерживают славу прозаического романа…

Между тем, 18-е столетие шло своей дорогой.

Вольтер и великаны не имеют ни одного последователя в России; но бездарные пигмеи: Дорат, Флориан, Мармонтель… овладевают русской словесностью. Стерн нам чужд, - за исключением Карамзина… Нынешнее влияние критики французской и юной словесности. Исключения"." Приблизительные цитатывание из неоконченной статьи "О ничтожестве литературы русской" (1834). Привлечены ранние редакции и план окончания статьи. Т. 7. С. 308-314, 643-644, 701-702. Курсив в словах подлостью и исключения Пушкина. остальное - В.Б. Около последнего абзаца от руки приписано: Франция! Величие 18-го века в сравнении с 19-м!

"Пошлая и бесплодная метафизика Гельвеция… Как соблазнительны для развивающихся умов мысли и правила новые, отвергаемые законами и преданиями… В Радищеве отразилась вся французская философия его века: скептицизм Вольтера, филантропизм Руссо, политический цинизм Дидерота и Реналя: но все в нескладном, искаженном виде, как все предметы криво отражаются в кривом зеркале. Он есть истинный представитель полупросвещения…" - из статьи "Александр Радищев" (1836 г.) - Т. 7. С.351, 359.

"В словесности французской совершилась своя революция, чуждая политическому перевороту, ниспровергшему старинную монархию Людовика XIV" - из статьи "Мнение М.Е. Лобанова о духе словесности, как иностранной, так и отечественной" (1836 г.) - Т. 7. С. 403-404. Библером приписано от руки: критика антифранцузского экстаза. Пушкин, цитируя мнение Лобанова о "народах, отуманенных гибельною для человечества новейшей философиею, огрубелых в кровавых явлениях революций и упавших в омут душевного и умственного разврата", утверждает, что нельзя "на целый народ изрекать такую страшную анафему" и пишет дальше: "Мы не полагаем, чтобы нынешняя раздражительная, опрометчивая, бессвязная французская словесность была следствием политических волнений. В словесности французской совершилась своя революция, чуждая политическому перевороту..." - там же. С.401-404.

"Французы ничуть не ниже англичан в истории. <...> Вольтер первый пошел по новой дороге - и внес светильник философии в темные архивы истории. <...> Никто более меня не любит прелестного AndreChenier - но он из классиков классик - от него так и несет древней греческой поэзией. Вспомни мое слово: первый гений в отечестве Расина и Буало ударится в такую бешеную свободу, в такой литературный карбонаризм что что твои немцы - а покамест поэзии во Франции меньше, чем у нас." - из письма Вяземскому (1824 г.) - Т. 10. С. 95-96

"Ты, кажется, любишь Казимира, а я так нет. Конечно, он поэт, но все не Вольтер, не Гете... далеко кулику до орла! - Первый гений там будет романтик и увлечет французские головы бог ведает куда." - из письма Вяземскому (май 1825 г.) - Т.10. С.149-150. Курсив В.Б.; у Пушкина курсивом выделено слово там.

"Ты хорошо сделал, что заступился <явно> за галлицизмы. Когда-нибудь должно же вслух сказать, что русский метафизический язык находится у нас еще в диком состоянии. Дай бог ему когда-нибудь образоваться на подобии французского (ясного точного языка прозы, т.е. <языка> мыслей). Об этом у меня есть строфы три и в "Онегине". - из письма Вяземскому (июль 1825 г.) - Т.10. С. 153.

"Твои письма <...> оживляют меня, как умный разговор, как музыка Россини; как похотливое кокетство италианки…" - из письма Вяземскому (август 1825 г.) - Т.10. С. 172.

"Каков бы ни был мой образ мыслей, политический и религиозный, я храню его про <самого> себя и не намерен безумно противоречить общепринятому порядку и необходимости" - из письма Жуковскому (март 1826 г.) - Т. 10. С. 203-204.

"Я в душе уверен, что 19-й век, в сравнении с 18-м, в грязи (разумею во Франции). Проза едва-едва выкупает гадость того, что зовут они поэзией." - из письма Погодину (1832 г.) - Там же. С.416.

Курсив в цитатах принадлежит Библеру.

Цифрами 5 и 9 помечены выписки из стихотворения "Вельможе" (1830 г.), которые мы приводим ниже (прим. 000).

xxxvii Строчка из Пушкинского стихотворения 1829 г. приписана от руки на полях. Приведем стихотворение целиком. "О, сколько нам открытий чудных /Готовят просвещенья дух /И опыт, сын ошибок трудных, /И гений, парадоксов друг, /И случай, бог изобретатель."

xxxviii К этому пункту относятся следующие выписки (помеченные номером 6):

"Соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенной силой понятия, Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшей страстью его души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник <...> Истинное просвещение беспристрастно <...> Отличительная черта наших нравов есть какое-то веселое лукавство ума, насмешливость и живописный способ выражаться…" (сентябрь 1825 г.) -Т. 7. С. 28-32.

«... уважение к именам, освященным славою <...> есть первый признак ума просвещенного… Карамзин - первый наш историк и последний летописец… Своей критикой он принадлежит истории, простодушием и апофегмами хронике. Критика его состоит в ученом сличении преданий, в остроумном изыскании истины, в ясном и верном изображении событий <...> Нравственныеего размышления, своей иноческой простотою, дают его повествованию <всю> неизъяснимую прелесть древней летописи. Он их употреблял как краски, но не полагал в них никакой существенной важности. "Заметим, что сии апофегмы <...> бывают для основательных умов или полуистинами, или весьма обыкновенными истинами, которые не имеют большой цены в истории, где мы ищем действия и характеров." Не должно видеть в отдельных размышлениях насильственного направления повествования к какой-нибудь известной цели.» (Полевой фанатически отверг существование всякой другой истории…) - Из "История русского народа. Соч. Ник. Полевого" (1830 г.) -Т. 7. С.133-134. В критическом отзыве об "Истории..." Полевого Пушкин пишет о Карамзине и цитирует фразу из его предисловия ("Заметим, что сии апофегмы...").

Поддерживая Киреевского: "Новиков не распространил, а создал у нас любовь к наукам и охоту к чтению… Тогда отечество наше было свидетелем события, почти единственного в летописях нашего просвещения: рождения общего (общественного) мнения". - Пушкин в ст. "Денница" сочувственно цитирует статью И.В. Киреевского ("Обозрение русской словесности 1829 г."). Новиков, согласно Киреевскому, "подвинул на полвека образованность нашего народа". Т. 7. С. 109-110. Общего мнения выделено. курсивом. Слово в скобках добавлено В.Б.

Киреевский признает в Полтаве основной недостаток - отсутствие единства интереса…- дальше Пушкин, цитируя Киреевского, продолжает "...единственного из всех единств, коего несоблюдение не прощается законами либеральной политики." -Там же. С.с 111.

"Что нужно драматическому писателю? Философию, бесстрастие, государственные мысли историка, догадливость, живость воображения, никакого предрассудка, любимой мысли… Свобода… Самая сущность драматического искусства исключает правдоподобие… (Правдоподобие еще может обмануть в прозе, даже в поэзии… В театре искусственность, отсутствие правдоподобия - закон)" - Приблизительные цитаты из ст. "О народной драме и драме "Марфа Посадница"". Т. 7. С. 211-214. Статья посвящена драме М. Погодина. Об условности драматического искусства Пушкин писал неоднократно; см. напр. "О трагедии" - Т.7. с.37-38

(Из путешествия из Москвы в Петербург…)

"Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографического снаряда <...> Мысль! великое слово! Что же и составляет величие человека как не мысль? Да будет она свободна, как должен быть свободен человек: в пределах закона, при полном соблюдении условий, налагаемых обществом..." (Из путешествия из Москвы в Петербург…) - Т.7. С. 301. У Пушкина курсив со слов в пределах законов и до конца цитаты. (Ср. эту мысль Пушкина с идеями Канта о роли публичного пользования умом - с. 000.)

Из проекта предисловия к VIII и IX главам "Е.О.":

"Если век может идти себе вперед, науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяется, - то поэзия остается на одном месте, не стареет и не изменяется. <...> И между тем как понятия, труды, открытия великих представителей старинной астрономии, физики, медицины и философии состарились и каждый день заменяются другими, произведения истинных поэтов остаются свежи и вечно юны"… ср. идею просвещенного прогресса. (Начиная со стрелки приписано от руки.) - Т. 5. С. 548 - 549.

"В России домашнее воспитание есть самое недостаточное, самое безнравственное: ребенок окружен одними холопями, видит одни гнусные примеры, своевольничает или рабствует, не получая никаких понятий о справедливости, о взаимных отношениях людей, об истинной чести <...> Воспитание иностранных университетов... менее вредно воспитания патриархального. [Н. Тургенев, воспитывавшийся в Гетингенском университете] ... отличался нравственностью и умеренностью - следствием просвещения истинного и положительных знаний <...> Высшие политические науки займут окончательные годы. Преподавание прав, политическая экономия по новейшей системе Сея и Сисмонди, статистика, история. История в первые годы должна быть <...> без всяких нравственных и политических рассуждений. К чему давать младенческим умам направление одностороннее…" Из заметки "О народном воспитании" (1826 г.) - Т. 7. С. 44-48.

xxxix Библером вычеркнут пункт под номером 3. - Изощренность и простота. Частная жизнь и жизнь общественная. Рядом с этим пунктом на полях от руки приписано: Во Фр<анции> неспособность соединить…

xl Выписок под номером 8 мы не обнаружили. Метафизический язык здесь язык прозы, философии, политики и т.п., в отличие от языка поэзии. Ср.: "Положим, что русская поэзия достигла уже высокой степени образованности: просвещение века требует пищи для размышления, умы не могут довольствоваться одними играми гармонии и воображения, но ученость, политика и философия еще по-русски не изъяснялась; метафизического языка у нас вовсе не существует. Проза наша так еще мало обработана..." - Т. 7. С. 31. Мы не смогли выяснить, какое именно письмо Вяземскому имеется в виду. О «метафизическом» языке говорится в нескольких письмах к Вяземскому. См. напр.: «Предприми постояннныйпостоянный труд, пиши в тишине самовластья, … образуй наш метафизический язык, зарожденный в твоих письмах…» (1822 г., в связи с намерением Вяземского обратиться к прозе) - Т. 10. С. 42.; «Когда-нибудь должно же вслух сказать, что русский метафизический язык находится у нас еще в диком состоянии. Дай бог ему когда-нибудь образоваться наподобие французского (ясного и точного языка прозы, т.е. языка мыслей)» (1825 г.) - Т.10. С.153. Не совсем ясно также, что именно имеется в виду В.Б., говоря в виду о соотношении Франция - Германия. Возможно, известное (восходящее к Гегелю) мнение, что французы - просветители подготовили социальную революцию, а немецкие мыслители произвели революцию в мышлении. Но, Ввозможно, учитывая то обстоятельство, что в связи с этим упомянут Киреевский, В.Б. мог иметь в виду сочуственную рецензию Пушкина на ст. Киреевского "Обозрение русской словесности 1829 года", в которой Киреевский утверждает, что среди русских литераторов "одни следуют направлению французскому, другие немецкому." В сочинениях первых "мыслей мы не встречаем..., ибо мысли собственно французские уже стары <...> но находим у них игру слов <...> В произведения литераторов, которые напитаны чтением немецких умствователей, почти всегда найдем ... хоть тень мысли... " - Цит. по: Пушкин, т. 7. с.113-114. Возможно также, что речь идет о чем-то ином - мы не смогли найти в материалах и бумагах В.Б. оснований для каких-то определенных предположений.

xli Из стихотворения "К вельможе" (1830) выписано следующее:

Вельможе

"Ученье делалось на время твой кумир: /Уединялся ты. За твой суровый пир /То читатель промысла, то скептик, то безбожник, /Садился Дидерот на шаткий свой треножник, / Бросал парик, глаза в восторге закрывал / И проповедовал. И скромно ты внимал / За чашей медленной афею иль деисту, / Как любопытный скиф афинскому артисту…"

Там же -

"Явился ты в Ферней - и циник поседелый, / Умов и моды вождь пронырливый и смелый / Свое владычество на Севере любя, / Могильным голосом приветствовал тебя…"

И-

"Барон д’?Ольбах, Морли, Гальяни, Дидерот, / Энциклопедии скептический причет, / И пылкий Бомарше…"

И-

"Свидетелями быв вчерашнего паденья / Едва опомнились младые поколенья. / Жестоких опытов сбирая поздний плод, / Они торопятся с расходом свесть приход…"

И-

"И к ним издалека то воин, то оратор, / То консул молодой, то сумрачный диктатор, / Являлись день-другой роскошно отдохнуть…"

Сюда же относится выписка из ст. "Краев чужих неопытный любитель…" (1817 г.): "Где разговор найду непринужденный,/ Блистательный, веселый, просвещенный? /С кем можно быть не хладным, не пустым?/ Отечество почти я ненавидел - / Но я вчера Голицыну увидел/ И примирен с отечеством моим."

xlii Из "Евгения Онегина" выписаны строчки посвящения "… Рукой пристрастной /Прими собранье пестрых глав,/ Полу-смешных, полу-печальных,/ Простонародных, идеальных, /Небрежный плод моих забав,/ Бессониц, легких вдохновений, /Незрелых и увядших лет,/ Ума холодных наблюдений/ И сердца горестных замет…".

Здесь же: От "Мы все учились понемногу…" (гл. 1) до:

И дальше полностью выписаны следующие строфы 8-й главы: I, II, III, IV, V, 4 начальные строчки VI-й, L, LI.

xliii Из "Салонов" Дидро под общим заголовком «"Дидро. "Салоны…" - о гении и вкусе»" выписаны следующие фрагменты (мы приводим их вместе с библеровскими комментариями):

"В общем, во всех этих частях мало изобретательности и поэзии, никакого энтузиазма, но тонкость и бесконечный вкус…" (Виен. Торговка амурами). - 26.

"Гармония красок… лежит в основе этой картины, она действительно доведена до высшей степени…" - 26.

"Вот, поистине, мой художник, это Грез. Это моральная живопись? Ну, так, что ж! Искусство нас трогать, поучать, исправлять и побуждать к добродетели…" и игра воображения "по поводу" картины "Паралитик". - см. мой анализ в "Дидро и Кант…" (37-38).

"Я вам опишу картины, и мое описание будет таково, что с помощью небольшого воображения и вкуса, их можно будет воспроизвести в пространстве..." (53). И - проза Пушкина.

"Манера Шардена своеобразна. У нее есть общее с наброском, о котором вблизи не знаешь, что это такое, по мере же удаления вещь оформляется и становится самой природой… Иногда бывает так, что он вам нравится одинаково и вблизи и издали" (68). Ср. Пушкин.

Фальконе - "У него вдоволь тонкости, вкуса, ума, деликатности, приятности, изящества; он груб и вежлив, ласков и резок, нежен и жесток: он месит глину и мрамор, читает и размышляет, он мягок и колок, серьезен и шутлив, он философ, который никому не верит и хорошо знает, почему; он хороший отец и сын убежал от него, он до безумия любил свою любовницу и заставил ее умереть с горя… Нет человека, более ревнивого к оценке современников и более равнодушного к оценке потомства…" (103).

(О портрете Дидро работы Мишеля Ван-Лоо) "… Что скажут мои дети, если станут сравнивать мои грустные произведения с этим смеющимся, жеманным и женственным, старым, кокетливым человеком? Предупреждаю вас, дети, это не я. В течение дня я имел сто разных физиономий, в зависимости от предмета, который меня занимал. Я бывал ясен, грустен, задумчив, нежен, резок, страстен, охвачен энтузиазмом… Но я никогда не бывал таким, каким вы видите меня здесь. У меня был большой лоб, очень живые глаза, довольно крупные черты, характерная голова римского оратора, добродушие, граничащее с глупостью, с простодушием древних времен…" (140)

"Я вижу картину… Это происходит, по-видимому, оттого, что мое воображение постепенно подчинилось истинным правилам искусства в результате рассматривания его произведений… Я привык располагать образы в моей голове, как если бы они были на холсте, я, быть может, перевожу их мысленно на холст и смотрю на большую стену, когда пишу… Оценка упорядоченного воображения должна была даваться в соответствии с той легкостью, с которой художник может сделать прекрасную картину из вещи, которую литератор изобрел" (156)

"Воображение быстро переходит от одного образа к другому. Глаз схватывает все сразу. Если воображение различает планы, оно их не разделяет и не устанавливает, оно удаляется внезапно на огромное расстояние… Вдруг оно вернется обратно с той же скоростью и надвинет на вас предметы…" (воображение хаотично; в русле воспоминания оно лаконично и способно к выбору…). (153)

Шарден - "здесь можно научиться, как соединять силу с гармонией…" (161).

Кошен. "Другой недостаток его композиций - то, что слишком много идей, слишком много поэзии, аллегорий, всюду насованных, все портящих, все путающих… Темнота, почти непроницаемая историей…" "Аллегория - прибежище для головы бесплодной и слабой, неспособной проникнуться реальностью и призывающей на помощь иероглиф…"

Манера - есть порок просвещенного общества

… Рождается великий вкус, но он подобен лезвию бритвы, на котором трудно удержаться… Речь становится эпиграмматична, остроумна, лаконична, поучительна; утонченность портит искусство… Манера - порок просвещенного общества, в котором хороший вкус уничтожает и гениальность и … самого себя… (177).

"Солнце искусства не то, что солнце природы, свет художника не то, что свет неба, мясо с палитры не то, что мое мясо, глаз художника не то, что глаз другого… Как же не быть манере в цвете…" (181)

Шарден. "Принадлежности искусства". "Как соблюдена перспектива, как отражаются друг на друге вещи. Как разрешены массы… Шарден - между природой иискусством, он отодвигает другие подражания на третье место". (189)

Страницы указаны по книге: Дидро Д. Об искусстве. М., 1936. Т. 2.

Из "Племянника Рамо" Библером выписано следующее:

"… Вот он уже сидит за фортепиано, согнув колени, загнув голову к потолку, где он, казалось, видит размеченную партитуру, напевает, берет вступительные аккорды, исполняет какую-то вещь Альберти, или Галуппи… Голос его порхал как ветер, а пальцы летали по клавишам, то оставляя верхние ноты ради басовых, то обрывая аккомпанемент и возвращаясь к верхам. На лице его одни чувства сменялись другими: оно выражало то нежность, то гнев, то удовольствие, то горе; по нему чувствовалось все piano и все forte, и я уверен, что человек более искушенный, чем я, мог бы узнать самую пьесу по движениям исполнителя, по характеру его игры, по выражению его лица…" (200). На полях рядом приписано от руки: …мысленно …жестами …без инструмента.

"Он нагромождал одну на другую и перемешивал десятки арий итальянских, французских, трагических, комических, самых разнохарактерных. То глубоким басом он спускался в глубь ада, то надрываясь и переходя на фальцет, раздирал небесные выси; походкой, осанкой, движениями он старался передать различные оперные роли, то впадая в ярость, то смягчаясь, от властного тона переходя к насмешке. Вот перед нами плачущая девушка - он показывает все ее жеманство; вот жрец, вот царь, вот тиран; он угрожает, приказывает, отдается гневу; вот раб - он покоряется, смиряется, сокрушается, сетует, смеется; и никогда он не нарушает ни тона, ни ритма, ни смысла слов, ни характера арии… Он с необыкновенной точностью, искренностью и жаром повторял лучшие места каждой из пьес… Здесь было все: и нежность напева, и сила выражения, и скорбь. Он выделял те места, где особенно выступало мастерство композитора. От партии вокальной он переходил к партии оркестровой, которую также внезапно обрывал, чтобы вернуться к пению, сплетая одно с другим так, что сохранялась вся связь и единство целого. Восторгался ли я? Да, восторгался. Был ли я растроган? Да, я был растроган, однако, оттенок чего-то смешного проступал в этих чувствах и их искажал… Чего только ни делал он на моих глазах! Он плакал, смеялся, вздыхал, смотрел с нежностью, то со спокойствием, то с яростью. Вот передо мной женщина вне себя от горя, - вот несчастный, весь во власти своего отчаяния, вот воздвигается храм, и вот уже птицы, умолкающие на закате, воды, лепечущие где-то в уединенном и прохладном месте, или потоком низвергающиеся с горы, буря, стоны тех, кто сейчас погибнет… То была ночь с ее мраком, то была тень и тишина, потому что тишина также изображается звуками. Но он уже ничего не соображал…" (238-239). Не удалось выяснить, по какому изданию указаны страницы.

Отметим, что образ "Племянника Рамо" привлек Гегель для характеристики того, что он назвал "тщеславием образованности". См.: Гегель Г. Соч. Т.4. С.280-282.

xliv Ср. следующие выписанные Библером высказывания Пушкина о стиле, вкусе и гении: "Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении какого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности" - "Отрывки из писем, мысли и замечания". Т.7.С.53.

"Мы находим эти выражения смелыми, ибо они сильно и необыкновенно передают нам ясную мысль и картины поэтические <…> Есть высшая смелость: смелость изобретения, создания, где план обширный объемлется творческой мыслью - такова смелость Гете в Фаусте, Мольера в Тартюфе, Шекспира, Данте и Мильтона." - Материалы к "Отрывкам из писем, мыслям и замечаниям". Т. 7. С. 66-67.

"Восторг исключает спокойствие, необходимое условие прекрасного. Восторг не предполагает силы ума, располагающей частями в их отношении к целому." - "Возражение на статьи Кюхельбекера в "Мнемозине"". Т.7. С. 40.

"Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении какого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности." - "Отрывки из писем, мысли и замечания". Т.7.С.53.

Ср. также: "Тонкость не доказывает еще ума. Глупцы и даже сумасшедшие бывают удивительно тонки. Прибавить можно, что тонкость редко сочетается с гением, обыкновенно простодушным, и с великим характером, всегда откровенным." - "Отрывки из писем…", т.7. с.59-60.

xlv По-видимому, сюда относится выдержка из Д. Дидро:

Дидро. Гений.

"Испытав воздействие со стороны самого предмета, душа вторично испытывает его - благодаря воспоминанию. Но у человека гениального воображение не останавливается на этом: он припоминает идеи с чувством более ярким, чем то, которым сопровождалось их восприятие, так как с этими идеями соединяются тысячи других, которым более свойственно возбуждать чувства.

Гений, <окруженный занимающими его предметами,> не вспоминает. Он - видит. <…>

Правила и законы вкуса для гения одинаковы. Он рвет их, чтобы взлететь к возвышенному, патетическому, возвышенномувеликому. <…>

Для того, чтобы вещь была прекрасна с точки зрения вкуса, надо, чтобы она была изящна, закончена, тщательно отделана, но так, чтобы это не бросалось в глаза. А чтобы принадлежать гению она должна иной раз выглядеть небрежной, производить впечатление неправильности, неровности, дикости…" - см. Гений / Дидро Д. Эстетика и литературная критика. М., 1980. С. 207-213.

"Свойство гения - не воображение… Не ум… Не остроумие… Не восторг… Не чувствительность… Не вкус…

Это наблюдательность, но особого рода… она не всматривается, она видит, узнает, охватывает, не изучая… Как бы вспоминает то, что уже знала…". - сокращенная цитата. См.: О гении / Дидро, указ. соч. С.214-215.

xlvi Под этими номерами выписаны полностью стихотворения "Воспомниание" (1828) (курсивом выделены строчки "Воспоминание безмолвно предо мной /Свой длинный развивает свиток…") и "Царскосельская статуя" (1830) и отрывки из следующих стихотворений:

"Царское село" (1819). "Хранитель милых чувств и прошлых наслаждений, /О, ты, певцу дубрав давно знакомый гений, /Воспоминание, рисуй передо мной / Волшебные места, где я живу душой, / Леса, где я любил, где чувство развивалось, / Где с первой юностью младенчество сливалось / И где, взлелеянный природой и мечтой, / Я знал поэзию, веселость и покой…"

"Простите, верные дубравы…" (1817) "Простите, верные дубравы! /…/ Прости, Тригорское, где радость/ Меня встречала столько раз!/ …/ От вас беру воспоминанье, /А сердце оставляю вам."

"К Щербинину" (1819). "…Но дни младые пролетят, /Веселье, нега нас покинут, / Желаньям чувства изменят, /Сердца иссохнут и остынут, / Тогда - без песен, без подруг, / Без наслаждений, без желаний - /Найдем отраду, милый друг, /В туманном сне воспоминаний". (курсив в последней строчке Пушкина.)

К*** (1820). "И так уж близок день страданья!/ Один, в тиши пустых полей, /Ты будешь звать воспоминанья /Потерянных тобою дней."

"Погасло дневное светило…" (1820). "С волненьем и тоской туда стремлюся я, / Воспоминаньем упоенный…/ И чувствую, в очах родились слезы вновь; / Душа кипит и замирает; / Мечта знакомая вокруг меня летает; / Я вспомнил прежних лет безумную любовь, / И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило, / Желаний и надежд томительный обман… / Шуми, шуми послушное ветрило, / Волнуйся подо мной, угрюмый океан…"

"Не пой, красавица, при мне…" (1828). "… Напоминают мне оне…"

"Элегия" ("Безумных лет угасшее веселье…") (1830). "Но не хочу, о други, умирать; /Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…"

"Подъезжая под Ижоры…" (1829). "Подъезжая под Ижоры, / Я взглянул на небеса / И воспомнил ваши взоры, / Ваши синие глаза."

Здесь же названы стихотворения: "В начале жизни школу помню я" (1830), "Осень" (1833), "Из Пиндемонти" (1836), "Поэт" ("Пока не требует поэта…") (1827), "Я вас любил: любовь еще, быть может…" (1829).

Выписки из писем:

Дельвигу (1821). "… теперь ничего не пишу. Я перевариваю воспоминания и надеюсь набрать скоро новые; чем нам и жить, душа моя, под старость нашей молодости и как не воспоминаниями"…" - Т.10. С. 25.

Вяземскому (1822). "Вся Лалла-Рук не стоит десяти строчек "Тристрама Шанди."" - Т. 10. С. 32. "Лалла Рук" - поэма Т.Мура.

Курсив везде, кроме оговоренных случаев, принадлежит Библеру.

xlvii Нам не удалось найти в бумагах Библера каких-либо заметок или выдержек, связанных с воспоминанием в поэтике Пастернака. На полях в этом месте выписаны (затем заклеены) строчки из стихотворений Баратынского "Я помню ясный, чистый пруд" (Есть милая страна, есть угол на земле…) и "Безжизненны мои воспоминанья…" (Притворной нежности не требуй от меня…); в тексте на вклейке, анализирующем воспоминания в Пушкинской поэтике, также упомянут Баратынский.

xlviii Возможно, в связи с воспоминанием как условиемхудожественного. произведения Библером выписана след. цитата:

Блок. 1916.

"Уходит человек, или целая группа людей - остается воспоминание.Это вовсе не память о их делах, творениях, подвигах, а совсем другое, потребное только для художника. Я говорю об этом именно - художническом - анемнесисе." - См. Блок А.А. Записные книжки. М. 1965. С. 288. Здесь же выписана следующая фраза: «

После (Пушкина) наша литература как бы перестала быть искусством и все, что мы любили и любим (кончая Толстым и Достоевским), - гениальная путаница»". - из письма Е.П. Иванову от 3 сентября 1909 г. Контекст этой фразы такой: «Искусство есть только космос - творческий дух, оформливающий хаос <…> Наши великие писатели строили все на хаосе <…> т.е. они были плохими художниками. Строить космос можно только из хаоса.» См.: Блок. Сочинения в двух томах. Т.II. М., 1955. С. 633. Близкие мысли есть и в «Записных книжках» Блока; см., напр., запись от 5 сентября 1909 г.

xlix Упомянута строчка из стихотворения "Брожу ли я вдоль улиц шумных" (1829).

l Возможно, сюда относится следующая выписка из Дидро:

Дидро. О драматической поэзии.

Вы знаете, я давно привык разговаривать с самим собой. Если я покидаю общество и возвращаюсь домой унылый и грустный, я удаляюсь в свой кабинет и там спрашиваю себя: Что с тобой? У тебя плохое настроение? Да… Тебе не здоровится? Нет… Я нападаю на себя… Я выпытываю у себя правду. Тогда мне кажется, что одна моя душа, веселая, спокойная, честная и ясная допрашивает другую, которая стыдится и не может признаться в какой-то совершенной ею глупости. Но вот признание сделано. <…>

…Слушать людей и часто говорить с самим собой - вот средства, чтобы подготовить себя для создания диалога (233). - О драматической поэзии / Дидро. Указ. соч. С. 233. Ср. в ВП: [Точкой превращения,] "в которой просвещенный вкус выходит за свои пределы и становится основанием Образа культуры Просвещения как единого целого <…> оказывается в "Салонах" Дидро … превращение "просвещенного вкуса" в особую форму общения, общения с самим собой, общительности как таковой, легкой, непринужденной, свободной по духу и почти свободной …от всякого содержания" - ВП, с. 170.

lii Название книги А. Терца.

liii Достоевский в речи о Пушкине говорит о "всемирной отзывчивости" пушкинского гения, о "перевоплощении своего духа в дух чужих народов, перевоплощении почти совершенном, а потому и чудесном..." - Полн. собр. соч. Т. 26. с. 146.

liv Сюда, вероятно, относится выдержка из статьи Мандельштама "Заметки о Шенье":, кот. приведена на с. 000. "Восемнацатый век похож на озеро с высохшим дном: ни глубины, ни влаги, - все подводное оказалось на поверхности. Людям самим было страшно от прозрачности и пустоты понятий. La Verite, la Liberte, la Nature, la Deite, особенно la Vertu вызывают почти обморочное головокружение мысли, как прозрачные, пустые омуты. Этот век, который вынужден был ходить по морскому дну, как по паркету - обернулся веком морали по преимуществу. Самым тривиальным нравственным истинам изумлялись как редким морским раковинам <…>. Опустошенное сознанье никак не могло выкормить идею долга <…> Век Разума [является] прямым наследником схоластики со своим рационализмом, аллегорическим мышлением, персонификацией идей, совершенно во вкусе старофранцузской поэтики <…> Музам было невесело около разума <…> Все живое и здоровое уходило в безделушки <…>

Поэтический путь Шенье, это - уход, почти бегство от "великих принципов" к живой воде поэзии, совсем не к античному, а к вполне современному миропониманию <…>

Зыбкость соотношений отдельных частей речи, их плавкость …при абсолютной ясности и прозрачности синтаксиса чрезвычайно характерны для стиля Шенье." - Мандельштам О. О поэзии. Л. 1928. С. 78-81.

lv "Максимы эти следующие: 1) иметь собственное суждение; мысленно ставить себя на место каждого другого; всегда мыслить в согласии с собой. Первая есть максима свободного от предрассудков, вторая - широкого и третья - последовательного образа мыслей". - Кант И. Сочинения в 6 томах. Т.5. М. 1966. С. 308. Библер приводит и анализирует их в работе "Дидро и Кант".

lvi Страница работы Библера "Дидро и Кант", на которой приводятся и анализируются кантовские максимы.

lvii Эта выдержка приведена на с. 000.

lviii Выдержек под номерами 16-17 мы не нашли, но можно предположить, что сюда относится письмо Плетневу от июля 1831 г., много раз упоминавшееся Библером и процитированное на с. 000. Возможно, сюда относятся также следующие непронумерованные выдержки: Из ст. "К Каверину" (1817г.) : "… Все чередой идет определенной, / Всему пора, всему свой миг, / Смешон и ветреный старик, / Смешон и юноша степенный. / Пока живется нам, живи, / Гуляй в мое воспоминанье; /Молись и Вакху и любви / И черни презирай ревнивое роптанье; /Она не ведает, что дружно можно жить / С киферой, портиком, и с книгой, и бокалом; / Что ум высокий можно скрыть / Безумной шалости под легким покрывалом"; из ст. "Была пора: наш праздник молодой…" (1836): "Была пора, наш праздник молодой / Сиял, шумел и розами венчался / И с песнями бокалов звон мешался, / И тесною сидели мы толпой. / Тогда, душой беспечные невежды / Мы жили все и легче и смелей…"; из ст. "Я думал, сердце позабыло…" (1835 г.): "Я думал, сердце позабыло / Способность легкую страдать, / Я говорил: тому, что было, / Уж не бывать, уж не бывать!…"; Ст. "О нет, мне жизнь не надоела…" (1836 г.) выписано полностью: "О, нет, мне жизнь не надоела, / Я жить люблю, я жить хочу, / Душа не вовсе охладела, / Утратя молодость свою. / Еще хранятся наслажденья / Для любопытства моего, / Для милых снов воображенья, /Для чувств, (для мысли, для) всего.". Стихотворение не закончено. В последней строчке слова в скобках вставлены Библером; Из письма к Я.Н. Толстому (Горишь ли ты, лампада наша…(1822 г.): "…По-прежнему ль летят на зов / Свободы, лени и безделья…".

lix По-видимому, предполагалось прочесть некоторые из выдержек из "Салонов" Дидро, приведенных в примечании 000.

lx Стихотворения под таким названием у Пушкина нет, есть стихотворение "Безверие" ("О вы, которые с язвительным упреком…"), написанное в 1817 г. Но, по-видимому, имеется в виду стихотворение 1823 г. "Надеждой сладостной младенчески дыша…", из которого Библером выписаны следующие строчки: "Надеждой сладостной младенчески дыша, / Когда бы верил я, что некогда душа, / Могилу пережив, уносит мысли вечны, / И память, и любовь в пучины бесконечны, / Клянусь! давно бы я покинул мрачный мир: / Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир, /…/ Но ум упорствует, не верит, жить желает./ Меня ничтожеством могила ужасает./ Как! Ничего! Ни мысль, ни первая любовь! / Мне страшно, и на жизнь гляжу печален вновь, / И долго жить хочу, чтоб долго образ милый /Таился и пылал в душе моей унылой!". Библер цитирует неточно, очевидно по памяти. Расхождения показались нам значимыми, поэтому приводим соответствующие строчки оригинала: "Надеждой сладостной младенчески дыша, / Когда бы верил я, что некогда душа, / От тленья убежав, уносит мысли вечны, / И память, и любовь в пучины бесконечны, - / Клянусь! давно бы я оставил этот мир: / Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир, /…/ Мой ум упорствует, надежду презирает… / Ничтожество меня за гробом ожидает.../ Как, ничего! Ни мысль, ни первая любовь! / Мне страшно!.. И на жизнь гляжу печален вновь, / И долго жить хочу, чтоб долго образ милый /Таился и пылал в душе моей унылой."

lxi См. о поэтике "дефиса" прим. 000 к "Заметкам впрок", с. 000.

lxii Отсылка к выражению Пушкина "самостоянье человека" из ранней редакции ст. "Два чувства дивно близки нам…".

lxiii Ср. Ср. у Лотмана о пушкинской традиции "культивирования святыни домашнего гнезда как основы "самостоянья человека". - Лотман. Указ. соч. С.159. :

lxiv Указаны страницы 3-го тома полн. Собр. Соч. в девяти томах. На этих страницах ст. «Осень» и комментарии к нему. Библером подчеркнуты X строфа и приведенная в комментариях строфа черновиков, следовавшая за ней и не вошедшая в стихотворение. («Стальные рыцари, угрюмые султаны, /Монахи, карлики, арапские цари, /Гречанки с четками, корсары, богдыханы, /Испанцы в епанчах, жиды, богатыри, / [Царевны пленные, графини, великаны,] / И [вы, любимицы] златой моей зари, / - [Вы, барышни мои,] с открытыми плечами, / С [висками] гладкими и томными очами.»)

lxv Названы стихотворения Пушкина "Из Пиндемонти (Не дорого ценю я громкие права…)" (1836), "Моя родословная" (1830), "Осень" (1833).

Под номером 18 сделаны следующие выписки из писем:

Вяземскому. Март 1824. Известное письмо: пишу пестрые строки романтической поэмы… Читая Шекспира и Библию… (см. в критике Непомнящего). - см. с. 000.

О независимости, мне необходимой…

Казначееву… Домашняя независимость… - " ... Не думайте, чтоб я смотрел на стихотворство с детским тщеславием рифмача или как на отдохновение чувствительного человека: оно просто мое ремесло, отрасль честной промышленности, доставляющая мне пропитание и домашнюю независимость." - Из письма А.И. Казначееву (1824 г.) - т. 10. С. 87.

"Нынешняя наша словесность есть и должна быть благородно независима." - Из письма Вяземскому (1824 г.) - т. 10. С. 90.

"Должно иметь уважение к самому себе" - Из письма Л.С. Пушкину(1824) - т.10. С. 91.

Жене. 1834. "Неприятная зависимость; особенно, когда лет 20 был независим. Это не упрек тебе, а ропот на самого себя." С. 485.

Жене. 1834. "…зависимость и расстройство в хозяйстве ужасны в семействе; и никакие успехи тщеславия не могут вознаградить спокойствия и довольства. Вот тебе мораль". - С. 487.

Июнь 1834. "Теперь они смотрят на меня как на холопа, с которым можно им поступить как угодно. Опала легче презрения. Я, как Ломоносов, не хочу быть шутом ниже у господа бога". - Т. 10. С. 490.

Июль - снова о жажде "независимости…" - Возможно, имеется в виду следующее место из письма жене от 14 июля 1834 г. "Я деньги мало люблю - но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости." - С. 505.

Близких по содержанию мест в письмах жене этого времени много.

Плетневу. Август 1830. "Так-то, душа моя. От добра добра не ищут. Чорт меня догадал бредить о счастье, как будто я для него создан. Должно мне было довольствоваться независимостью, которой обязан богу и тебе. Грустно, душа моя…" - С. 304.

Плетневу. Сентябрь 1830. "Ах, мой милый! что за прелесть, здешняя деревня! вообрази: степь да степь; соседей ни души; езди верхом сколько душе угодно, пиши дома сколько вздумается, никто не помешает…" - С. 307.

Выписаны следующие строчки из ст. "Чаадаеву" (1821): "…В уединениимой своенравный гений / Познал и тихий труд, и жажду размышлений. / Владею днем моим; с порядком дружен ум; / Учусь удерживать вниманье долгих дум; / Ищу вознаградить в объятиях свободы / Мятежной младостью утраченные годы / И в просвещении стать с веком наравне. / Богини мира, вновь явились музы мне…"

Курсив везде Библера.

lxvi Выдержки из "Салонов" Дидро приведены в прим. 000. Анализ этих мест с точки зрения парадоксов античности и природы, эстетического и возвышенного см.: "Век просвещения…", с. 166-168 и др.

lxvii Пересказ письма Пушкина к Чааадаеву от 19 октября 1936 г. (на отдельном листочке, приклеенном в этом месте текста). Приведем выписанные Библером из этого письма фрагменты.

"… Нет сомнения, что схизма отъединила нас от остальной Европы и что мы не принимали участия ни в одном из великих событий, ее потрясавших, но у нас было свое предназначение. Это Россия, это ее необъятные пространства поглотили монгольское нашествие <…> Христианская цивилизация <была> спасена <…> Мы остались христианами, но стали совершенно чуждыми христианскому миру, так что нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех… <Вы говорите, что> источник, откуда мы черпали христианство, <был> нечист? <…>Ах, мой друг, разве сам Иисус Христос не родился евреем?… Евангелие от этого разве менее изумительно? <…> Согласен, что нынешнее наше духовенство отстало. Хотите знать причину? Оно носит бороду, вот и все. Оно не принадлежит к хорошему обществу. Что касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с Вами согласиться (Войны Олега и Святослава, и даже удельные усобицы, татарское нашествие, оба Ивана). <…> А Петр Великий, который один есть целая всемирная история! <…> Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю…" Но -

"Действительно, нужно сознаться, что наша общественная жизнь - грустная вещь. Что это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всякому долгу, справедливости и истине, это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству … могут привести к отчаянию. Вы хорошо сделали, что сказали это громко…" - С. 874 - 876.

lxviii На полях проставлен номер 20. Под эти номером выписано следующее: "Библия для христианина, что история для народа" (Из Карамзина). - Очевидно, имеется в виду фраза, с которой Н.М. Карамзин начинает «Предисловие» к «Истории государства Российского»: «История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего.» См.: Карамзин Н.М. История государства Российского в 12-ти томах. Т.1. М., 1989. С. 13.

О "Вещем Олеге" - "…происшествие в своей простоте имеет в себе много поэтического…" (А. Бестужеву). - Т. 10. С. 122. (1825г.)

Кто милее и прелестнее - Татьяна, или Юлия (из Дон-Жуана).

"Народность в писателе есть достоинство, которое вполне может быть оценено только соотечественниками - для других оно не существует, или даже может показаться пороком." (Это не русские, народные сюжеты и не подчеркнуто русские слова). (1825) - "О народности в литературе". Т.7.С.39.

Заметки на книге Вяземского об Озерове. "Поэзия выше нравственности - или по крайней мере, совсем иное дело. Господи Исусе! какое дело поэту до добродетели и порока? разве их одна поэтическая сторона" (1827 год) - Заметки на полях статьи П.А. Вяземского "О жизни и сочинениях В.А. Озерова". Т. 7. С. 550.

Кроме того, под этим номером выписаны цитаты, приведенные в прим. 000. Возможно, сюда относятся и выписанные из ст. 1823 г. "Свободы сеятель пустынный…": "Свободы сеятель пустынный… ("К чему стадам дары свободы: / Их должно резать или стричь. / Наследство их из роды в роды / Ярмо с гремушками да бич.") - курсив и скобки В.Б.

lxix См. прим. 000.

lxx Материалы к докладу "Ах, этот воспитанный…" см. с. 000.

lxxi Текст, начиная со слов "Два эссе", написан (от руки и на машинке) на двух отдельных листках, приклеенных к основному тексту. О письмах Вяземскому и Плетневу см. с. 000. Цитата из Блока см.: Блок А.А. Собр. соч. Т.6. М., 1962 г. С.168. Процитированное стихотворение А. Блока называется "Пушкинскому дому". (1921г.). Приведены цитаты из стихотворений Пушкина "Была пора: наш праздник молодой..." , "Я памятник себе воздвиг нерукотворный…", "Не дорого ценю я громкие права (Из Пиндемонти)" (все - 1836 г.), и письма жене 8 июля 1834 г.

lxxii Блок, говоря о роли и смысле тайной свободы для поэта, цитирует другое ст. Пушкина с тем же словосочетанием: "Любовь и тайная свобода / Внушили сердцу гимн простой." ("На лире скромной, благородной…". 1818 г.)

lxxiii Возможно, имеется в виду высказанная Белинским в разных статьях мысль о чисто художественном пафосе поэзии Пушкина. См., напр.: "Искусство не допускает к себе отвлеченных философских, а тем менее рассудочных идей: оно допускает только идеи поэтические; а поэтическая идея - это не силлогизм, не догмат, не правило, это - живая страсть, это - пафос..." "Если бы мы хотели охарактеризовать стих Пушкина одним словом, мы сказали бы, что это по превосходству поэтический, художественный, артистический стих, - и этим разгадали бы тайну пафоса всей поэзии Пушкина…" См. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая // Избранные философские сочинения.Т.2. М. 1948. С. 52, 60.

lxxiv Выдержку из "Племянника Рамо" см. С. 000.

lxxv Ср. об антиномии вкуса и гения у Канта и Дидро:

Кант: "Гений есть (1) талант создавать то, для чего не может быть дано никакого определенного правила… (2) Его произведения должны быть в то же время образцами, то есть другим должны служить для подражания, для метода и оценки. (3) Гений не может сам описать или научно показать, как он [создает свое произведение;]дает правила, в качестве природы он дает правило...а (4) Природа предписывает через гения правила не науке, но искусству" - с. 323-324. "Для суждения о прекрасных предметах нужен вкус, а для самого изящного искусства, то есть для создания таких предметов, требуется гений." - 327. "Вкус есть только способность суждения, а не продуктивная способность; и то, что ему соответствует … не есть еще произведение изящного искусства…" - 329.

Дидро: "Правила и законы вкуса для гения оковы. Он рвет их, чтобы взлететь к возвышенному, патетическому… Для того, чтобы вещь была прекрасна с точки зрения вкуса, надо, чтобы она была изящна, закончена, тщательно отделана, но так, чтобы это не бросалось в глаза. А чтобы принадлежать гению, она должна иной раз выглядеть небрежной, производимть впечатление неправильности, неровности, дикости…" - Гений / Дидро. Указ. соч. С. 209. Библер подробно анализирует эту антиномию в ВП.

lxxvi На полях изображена СХЕМА 5.

lxxvii Критику попыток понять пушкинское творчество исходя из "эволюции взглядов" см. в записи о статье В. Непомнящего в "Заметках впрок." С. 000.

lxxviii По-видимому, имеются в виду заметки А. Кушнера о Пушкине "Иные, лучшие мне дороги права…", которые Библер сочувственно упоминает в записи о статье Непомнящего в "Заметках впрок" и цитирует в "Плане-конспекте 2". См.: Новый мир, 1987, № 1.

lxxix Выдержки, сделанные Библером из Герцена, см. на с. 000. См. также предисловие Герцена к "Былому и думам".

lxxx См. прим. 000. (xix)

lxxxi Из стихотворения А. Блока "Пушкинскому дому".

lxxxii См. с. 000. и прим. 000.

lxxxiii См. прим. 000

lxxxiv Имеется в виду письмо Пушкина П. Вяземскому от весны 1924 г. См. об этом письме с. 000.

lxxxv См. прим. 000.

lxxxvi По-видимому, имеется в виду начало статьи Мандельштама "Заметки о Шенье". См. цитату на с. 000.

lxxxvii См. цитаты из Кушнера на с. 000, из Дидро - на с. 000.

lxxxviii Выдержку из Ю.М. Лотмана см. с. 000. Лотман

lxxxix См. выдержку на с. 000 (сн.50)"Вы знаете, я давно привык разговаривать с самим собой. Если я покидаю обществол и возвращаюсь домой унылый и грустный, я удаляюсь в свой кабинет и там спрашиваю себя: Что с тобой? У тебя плохое настроение? Да… Тебе нездоровится? Нет… Я нападаю на себя… Я выпытываю у себя правду. Тогда мне кажется, что одна душа моя, веселая, спокойная, честная и ясная, допрашивает другую, которая стыдится и не может признаться в какой-то совершенной ей глупости… Слушать людей и часто говорить с собой - вот средства, чтобы подготовить себя для создания диалога." О драматической поэзии. С. 233.

xc Ср.: "Я вам опишу картины, и мое описание будет таково, что, с помощью небольшого воображения и вкуса, их можно будет воспроизвести в пространстве и расположить на них предметы приблизительно так, как мы их видели на холсте…" - Дидро, указ соч. с. 53; "Шарден, Лагрене, Грез и другие меня уверяли <…> что я почти единственный среди [литераторов], образы которого могут перейти на полотно почти в том виде, как они были расположены в моей голове <…> Это происходит, по-видимому, оттого, что мое воображение постепенно подчинилось истинным правилам искусства в результате рассматривания его произведений; что я принял привычку располагать образы в моей голове, как если бы они были на холсте <…> Оценка упорядоченного изображения должна была бы даваться в соответствии с легкостью, с которой художник может сделать прекрасную картину из вещи, которую литератор изобрел." - Там же, с. 155-156. В принадлежавшей Библеру книге последняя фраза им подчеркнута.

xci О письме Чаадаеву и о поэтизации истории см. с. 000.

xcii Лотман

xciii Строчки из "Медного всадника".

xciv Ср.: "Всем известно, что французы народ самый антипоэтический. Лучшие писатели их, славнейшие представители сего остроумного и положительного народа, Montaigne, Voltaire, Montesquieu, Лагарп и сам Руссо, доказали, сколь чувство изящного было для них чуждо и непонятно." - Пушкин. Т.7. С. 264.

xcv См. предсказание Пушкина - с. 000

xcvi "…Как некий херувим, /Он несколько занес нам песен райских, /Чтоб, возмутив бескрылое желанье /В нас, чадах праха, после улететь!" - Из "Моцарта и Сальери" (Сальери о Моцарте). О. Мандельштам приводит эти пушкинские строки в статье "Заметки о поэзии", говоря о новаторстве в поэзии ("У Пушкина есть два выражения для новаторов в поэзии, одно: "чтоб возмутив бескрылое желанье в нас, чадах праха, снова улететь", а другое: "когда великий Глюк явился и открыл нам новы тайны". Всякий, кто поманит родную поэзию звуком и образом чужой речи, будет новатором первого толка, то есть соблазнителем." - Мандельштам О.Э. О Поэзии. Л. 1928. С. 48.

xcvii См. прим. 000.

xcviii Роман Д. Дидро "Жак-фаталист и его хозяин".

xcix "Царскосельская статуя" (1830) и "На статую играющего в бабки (Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой об колено…)" (1836)

c См. запись в "Заметках впрок", с. 000.

ci Отсылка к формулировке Бахтина; см. с. 000.

cii Строчка из "Медного всадника" (о возведении Петербурга).

ciii "Предсказание" Пушкина в письме Вяземскому; см. цитату на с. 000.

civ На полях изображена схема: СХЕМА 2.

cv Век Просвещения и критика способности суждения. Дидро и Кант // Западно-европейская художественная культура… В скобках указаны страницы этого издания.